Пока нас пугают потерей рынка газа в континентальной Европе, у нашей страны может появиться новый экспортный рынок — Великобритания. В стране собственная добыча стремительно падает, поэтому Лондон лихорадочно ищет источники нового импорта.
Но сжиженный природный газ (СПГ) уходит на азиатские рынки, а возможности роста норвежского экспорта практически отсутствуют. Ко всему прочему это означает и то, что Россия не теряет и свои старые европейские рынки. Ведь если бы в ЕС был избыток газа, это топливо могло быть просто перенаправлено на остров, и проблемы бы не возникло.
Закат североморской добычи
В феврале глава Ofgem (британский регулятор рынка газа и электроэнергии) Алистер Бьюкенен заявил, что домохозяйства должны готовиться к резкому росту счетов за энергию. Проблема тут двойная. Во-первых, к концу десятилетия доля электроэнергии, вырабатываемой с помощью природного газа, возрастет с нынешних 30% до 60–70%. Одновременно падает собственная добыча, в результате страна все больше зависит от импорта топлива. В Японии, которая практически полностью полагается на импорт, газ на 60% дороже, напомнил Бьюкенен.
Активное использование природного газа в Великобритании началось с началом нефтегазовой добычи в Северном море в 70-х годах прошлого века. С конца 1960-х до начала 2000-х годов спрос на газ в стране вырос с нуля до 90–95 млрд кубометров в год. При этом рост потребления в стране, как правило, следовал за ростом собственной добычи, а размеры импорта были незначительны. А на рубеже тысячелетий Великобритания несколько лет даже экспортировала излишки газа.
Но 2000-й год оказался и годом пиковой добычи на месторождениях. В дальнейшем добыча начала снижаться, причем резко — сразу по 5% в год. В 2011 году снижение составило сразу 20%, что отчасти объяснялось большим числом ремонтных работ на месторождениях. Точных данных за 2012 год пока нет, но по предварительным оценкам, суммарное снижение нефтегазовой добычи в Северном море превысило 14%. Строго говоря, точная динамика падения добычи газа не так и важна. О проблеме лучше всего говорит объем оставшихся запасов — при текущих темпах добычи (по данным на 2011 год) их должно хватить всего на 4,5 года! При этом Великобритания является крупнейшим потребителем природного газа в ЕС. В среднем в последние десять лет суммарное потребление в стране находится на уровне 90–95 млрд кубометров в год. Правда, в 2011 году было зафиксировано достаточно резкое снижение спроса — до 80 млрд кубометров. Из них на собственную добычу пришлось 45,2 млрд, а чистый импорт составил 38,1 млрд кубометров.
Но нам важнее прогнозы. А они говорят о том (хотя из написанного выше это ясно следует и без них), что уже через несколько лет доля собственной добычи снизится до 10%, что находится на уровне флуктуаций годового спроса. Фактически страна полностью будет зависеть от импорта газа, то есть станет «второй Японией», на что собственно и намекал руководитель Ofgem.
Труб — много, газа — мало
Великобритания имеет крайне разветвленную сеть трубопроводов, доставляющих на остров импортный природный газ. Эту сеть иной раз даже сравнивают с паутиной. Это, во-первых, трубопроводы, доставляющие газ из норвежских шельфовых месторождений. Во-вторых, газопроводы из Бельгии (IUK) и Голландии (BBL). Добавим к этому несколько терминалов по приему СПГ общей мощностью около 50 млрд кубометров.
Суммарные мощности (СПГ плюс трубопроводы) по приему импортного газа приближаются к 150 млрд кубометров в год. Конечно, тут нужен некоторый запас прочности, чтобы обеспечивать пиковые нагрузки. Но ясно, что даже текущая инфраструктура достаточно развита, чтобы полностью обеспечить страну газом. Проблема осталась одна — собственно газ.
Текущая структура импорта (на 2011 год) представлена в таблице. Стоит обратить внимание, что, несмотря на растущую зависимость от импорта, Великобритания является как импортером, так и экспортером газа. Дело в том, что газопровод IUK («Интерконнектор»), связывающий британский Бэктон и бельгийский Зебрюгге, может работать в обоих направлениях, в зависимости от соотношения спроса и предложения (то есть фактически от цен) на рынке Великобритании и континентальной Европы. При этом до недавнего времени он работал преимущественно на экспорт, лишь в зимние месяцы, когда спрос на газ резко возрастал, по газопроводу импортировалось топливо из Европы. Но сейчас все меняется. На графике 1 видно, что уже с октября прошлого года «Интерконнектор» стабильно работает на импорт топлива, и из этих же данных следует, что по результатам прошлого года экспорт из Великобритании будет заметно ниже, чем в 2011 году. Кроме того, по очевидным географическим причинам Великобритания экспортирует газ в Ирландию.
Итак, поставки газа в Великобританию можно разделить на две большие группы. Во-первых, это СПГ. Во-вторых, трубопроводный газ. В первом случае основной поставщик — Катар, во втором — Норвегия.
По законам рынка
Начнем с СПГ. Из 25,3 млрд кубометров газа, поставленных в 2011 году, на Катар пришлось 21,9 млрд. Из них около 6 млрд кубометров — спотовые поставки. (4,5 из них — катарские). То есть гарантированных контрактами поставок — менее 20 млрд кубометров газа.
В то же время последние год-два спотовая составляющая в катарских (да и не только) поставках уходит на более прибыльный азиатский рынок. Причем, однажды уйдя туда, эти объемы уже могут не вернуться, даже если цены в Великобритании вырастут. В СПГ-портфеле у Катара около 30% газа находится за рамками долгосрочных контрактов. Но Доха уже объявила, что намерена законтрактовать все свободные объемы. Решение логичное, так как в настоящее время выходит на мировой рынок множество новых СПГ-проектов. Если Катар промедлит, то может оказаться, что большая часть азиатского спроса будет связана долгосрочными контрактами с другими странами, а катарский «спот» в таком случае может оказаться невостребованным. Цены же на азиатском рынке даже по долгосрочным контрактам выше, чем цены в Европе.
За последнее время Катар подписал только небольшой контракт (и к тому же малой длительности — на три года) в 2011 году с британской Centrica и упорно не хочет подписывать новые. И это несмотря на готовность Великобритании расширять вовлеченность Катара во всю цепочку газовых поставок. Крупнейший СПГ-терминал South Hook уже частично принадлежит Qatar Petroleum, а Centrica еще год назад предлагала Катару место в совете директоров и долю в компании в обмен на двадцатилетний контракт на поставки СПГ. Неудивительно, что в подобной ситуации и компании, и руководство страны ищут по всему миру новые источники СПГ.
Та же Centrica (крупнейший поставщик газа для домохозяйств) недавно заключила соглашение с Cheniere Energy, которая планирует начать экспорт американского СПГ. Но объем контракта — всего 1,75 млн тонн в год, так как практически все производство уже разобрано покупателями в рамках долгосрочных контрактов.
Среди этих покупателей, кстати, и британская же BG Group, которая договорилась о покупке у Cheniere Energy 5,5 млн тонн сжиженного газа в год — это почти 8 млрд кубометров, хорошая прибавка для решения британских проблем. Но вот только продавать она их на британский рынок вряд ли будет. Причины те же: на азиатский рынок — выгоднее.
Еще один возможный новый источник СПГ — Алжир. Тема возможного импорта СПГ из этой страны, как сообщают новостные агентства, вероятно, поднималась во время недавнего визита министра энергетики Алжира Юсефа Юсфи в Лондон. В то же время и тут больших перспектив не видно — собственный спрос в Алжире растет, добыча падает, а основные объемы СПГ уже завязаны долгосрочными контрактами на другие страны.
В собственной ловушке
Прочитав написанное выше, у читателя может возникнуть вопрос. Почему Великобритании не предложить за газ большую цену, чтобы конкурировать с Азией. И проблема исчезнет. Конечно, переплачивать никому не хочется, но и без газа оставаться как-то не очень. Однако сделать это не так просто.
Газовый рынок Великобритании является одним из наиболее либерализованных в мире (наряду с американским). Это десятки поставщиков газа, независимая от поставщиков транспортировка, развитая система биржевой и внебиржевой торговли. Среди прочего свободный рынок означает, что стоимость всего газа на рынке привязана к биржевым котировкам. А они, в свою очередь, отражают баланс спроса и предложения на газ. Получается, что, во-первых, цены гарантировать никто не может. С другой стороны, для потенциальных поставщиков СПГ здесь отрицательная обратная связь. Чем больше газа они поставят, тем меньше денег они получат в расчете на единицу топлива. В последнее время цены на британском рынке не дотягивали даже до уровня 10 долларов за млн БТЕ (график 2) — это гораздо меньше, чем можно выручить на других рынках. Хотя в начале февраля они резко выросли до 13 долларов за млн БТЕ, гарантировать даже такой уровень цен никто, разумеется, не может.
Напротив, на азиатском рынке пока большая часть газа поставляется по долгосрочным контрактам с привязкой к нефтяным котировкам. При цене нефти 100 долларов за баррель (а то, что это долгосрочный ориентир, мало кто сомневается) газ будет стоить как минимум около 15 долларов за млн БТЕ. А поставки на спотовом рынке еще дороже. Еще один пример: в прошлом году средняя цена газа из Катара для Китая (а Пекин умеет поторговаться) составила 17,7 доллара за млн БТЕ. Фактор транспортных расходов для Катара также не принципиален — расходы на доставку газа на самый прибыльный японский рынок и в Великобританию примерно одинаковые.
Трубопроводные коллизии
Хотя если российский газ появится в Великобритании, это, скорее всего, будут трубопроводные поставки, приведенные выше рассуждения о механизмах ценообразования на британском рынке уместно применить и по отношению к будущим российским поставкам. Разговоры о третьей нитке «Северного потока» для Великобритании или же «ответвлении» от текущих поставок в рамках этого коридора идут уже давно. По данным СМИ, возможность российского экспорта в Великобританию обговаривалась Владимиром Путиным и Дэвидом Кэмероном в прошлом году во время Олимпиады в Лондоне. Но российская сторона, как известно, настаивает на привязке (хотя бы частичной) газовых цен к нефтяным котировкам, что в Великобритании, увы, невозможно. Так что детальные переговоры, если они все же начнутся, будут непростыми.
Но даже несмотря на то, что пока Россия не вышла на газовый рынок этой страны, ситуация на британском газовом рынке уже оказывает заметное влияние на российские поставки в Европу. Дело в том, что газовый рынок ЕС в значительной степени интегрирован. Особенно это утверждение верно по отношению к Северо-Западной Европе. Развитая сеть трубопроводов обеспечивает свободное перетекание газа между основными торговыми площадками. Между Великобританией и континентальной Европой существует уже упомянутый газопровод «Интерконнектор». До недавнего времени цены в Великобритании, как правило, были ниже, чем на континенте. Поэтому «Интерконнектор» работал преимущественно на экспорт топлива в Бельгию.
Но если Великобритания испытывает дефицит газа (эта ситуация будет наблюдаться теперь все чаще и чаще), газ по трубопроводу будет импортироваться. А это означает уменьшение свободных объемов на спотовом европейском рынке. В свою очередь, чтобы компенсировать недостающие объемы, покупатели газа из континентальной Европы будут увеличивать выборку по долгосрочным контрактам с Россией. Напомним, что в долгосрочных контрактах, помимо собственно объема контракта, также прописывается минимальный объем выборки газа (так называемый take-or-pay — «бери или плати»). Обычно этот объем составляет около 85% от объема контракта, но из-за наблюдающегося в последнее время давления европейских потребителей может начать снижаться. В нынешних условиях, когда цены по долгосрочным контрактам чаще оказываются выше спотовых цен, европейские покупатели стараются ограничиться импортом только в рамках объема take-or-pay (чтобы не платить штрафы), а остальной газ взять на спотовом рынке. Но если газ с рынка будет уходить в Великобританию (а одновременно с этим растут биржевые цены, делая более привлекательным газ по «нефтяным» контрактам), то европейские импортеры станут увеличивать покупки российского газа.
Второй сюжет, демонстрирующий взаимосвязь российского газового экспорта с британским рынком газа, связан с норвежскими поставками. К слову сказать, рост норвежской газовой добычи маловероятен, поэтому с помощью увеличения поставок норвежского газа Великобритания решить свои проблемы не сможет.
Возможности норвежского экспорта и сейчас ограниченны, и эти объемы должны распределяться между покупателями в Великобритании и континентальной Европе. Большая часть норвежских поставок на континент связана долгосрочными контрактами, в то время как в Великобританию основная часть норвежского газа поставляется в рамках краткосрочных договоров. В результате, если на всех газа не хватает, Норвегия в первую очередь должна обеспечить топливом континент и только потом отправлять излишки в Великобританию. Если же европейские покупатели импортируют больше российского газа, то они могут не выбрать все предназначающиеся им объемы газа норвежского. В таком случае эти излишки поступают на британский рынок, улучшая там ситуацию.
Как прийти к компромиссу?
Пока у Лондона остается небольшой запас прочности. Уже обсуждается возможность продления срока службы угольных ТЭС, можно нарастить импорт по «Интерконнектору», в том числе в летнее время, закачивая большие объемы в хранилища. Но этот запас прочности отнюдь не вечен.
Строительство специального газопровода для поставок российского газа — решение непростое для обеих сторон. Ведь если прямые поставки российского газа в Великобританию действительно состоятся, то нефтяной привязки в контрактах не будет. В настоящее время примерно половина объемов газа поступает в страну по долгосрочным контрактам, половина — по «споту». Но в обоих случаях цены привязаны к биржевым котировкам. Лондон десятилетиями выстраивал новую систему ценообразования и теперь уже не позволит создать прецедент возврата к старой.
В то же время, как видно из вышеописанных сюжетов, с развитием биржевой торговли и созданием системы трубопроводов, обеспечивающих переток газа между странами, европейский газовый рынок стал значительно более гибким. Новыми возможностями нужно в полной мере воспользоваться и нашей стране. Если и выходить на британский рынок, то уж точно не для того, чтобы продавать газ на границе. Российский экспорт должен быть увязан с развитием собственных трейдинговых подразделений на этих рынках (кстати, некоторые шаги в этом направлении «Газпром» уже предпринимает). Еще один аспект, который необходимо увязать с будущим экспортом, — возможность работы с конечными потребителями газа. Только в таком случае риски, связанные с механизмами ценообразования в Великобритании, могут быть отчасти нивелированы.